Ответ: Сайт о ГУЛАГе... Сколько сейчас их развелось в сети, сколько сообществ пострадавших, тема муссируется так же активно как возвеличивание националистов в Прибалтике и присвоение звание героя С. Бандере на Украине. Все это лишь отражает нынешнее положение политической коньюнктуры, а к настоящему народному горю не имеет никакого отношения. Вот поэтому я никогда не возьмусь за подобный проэкт, хотя и в моей семье есть погибщие в ГУЛАГе. Ежов в самом деле вовсе не палач, как Вы пишете, палач-система.

Ответ: Спасибо Вам за интересно дополнение.

Ответ: « Я никогда не предполагал глубины подлости, до которой могут дойти все эти люди. Друзья отвернулись от меня словно от чумного»
Н.Ежов. Из личного письма. 1938 год.
Был ли шанс у Николая Ивановича остаться в живых как «сталинскому наркому» и партаппаратчику? Нет. В течении долгого времени его лишали верных товарищей в НКВД, на которых он мог опереться в работе, заменяя их новыми людьми из команды Л.Берии.
Отставка и почетная пенсия, как один из вариантов развития событий, не могли быть приняты И. Сталиным, в связи с тем, что Ежов знал слишком много и при желании мог бы использовать эти знания, как внутри страны связавшись с аппозицией, как и за границей – продав их разведке, скажем все той же Германии.
Добровольный же уход из жизни был отвергнут самим Ежовым.
Оставалось одно – расстрел, и ни единого шанса…

Ответ: «У Ежова большие неприятности, в ЦК ему не доверяют. Ходят слухи, что замом к Ежову придет человек, которого нужно опасаться». Так в августе 1938 года рассуждал И.И. Шапиро, начальник секретариата НКВД, в беседе с А.И. Успенским. И действительно Л.П. Берия был назначен в заместители к Ежову, против воли последнего. Николай Иванович видел своим заместителем М.И. Литвина. Однако, Ежов и Берия дружили семьями еще с 1931 года, когда Николай Иванович поправлял свое здоровье в ведомственном санатории на Кавказе. Там Л.П. Берия окружил московского гостя повышенной заботой. И сам Берия приезжая в Москву мог рассчитывать на радушный прием со стороны Ежова. Однако со времени назначения Лаврентия Павловича первым заместителем Николая Ивановича их личные отношения стали «прохладными». Берия привел в наркомат своих людей, имел значительно большее влияние на Сталина, чем Ежов в то время, а образовавшийся тандем Берия-Маленков привел своими действиями к снятию Ежова с поста наркома внутренних дел. Позднее, во время следствия над Ежовым, среди прочего ему вменялась и подготовка убийства Л.П. Берии.

Ответ: Нет.В 1917 Николай Иванович находился в г.Витебске, где находилась его часть. А откуда у Вас такая информация?Не из труда академика Минца, случайно?!)))

Ответ: Спасибо Вам за интерес к персоне Николая Ивановича!)))

Ответ: Николай Иванович относился к многочисленным похождениям Евгении Соломоновны как и любой нормальный мужчина - ревновал ужасно!Но и ревность не могла перечеркнуть ту безграничную любовь, которую Ежов испытывал к своей Женечке. И как знать, не сведи счеты с жизнью Евгения Соломоновна в 1938 году, может быть не сломали бы "орлы Берии" "железного" наркома...
Народная молва приписыва Евгении Ежовой романы с О.Шмидтом, В.Чкаловым, М.Шолоховым И.Бабелем. Говорили, что обезумевший от ревности нарком приказал инженерам завода, на котором служил Чкалов, допустить технические ошибки, тем самым уничтожив соперника. Расстрел И.Бабеля тоже считают местью Ежова, хотя к тому моменту, Николай Иванович уже находился по следствием и ничего подобного не мог сделать. Да и не в натуре простого паренька Кольки было подкрасться и ударить обидчика в спину, он, скорее, бы высказал все свои обиды открыто, не стесняясь подкрепить аргументы крепкими кулаками.

Ответ: Отец Николая Ивановича умер в 1919 году, а мать проживала вместе с сыном вптоль до его ареста. После которого судьба ее неизвестна.
Существует несколько версий смерти Ежова.
По данным писателя Бориса Камова, Ежова перед экзекуцией раздели до гола и отдали на расправу его бывшим подчиненным, которые стали его зверски избивать. Больше всех старался один полковник, хотя такого звания тогда в госбезопасности не было.
«В комнату для исполнения с желобками в полу и другими конструктивными усовершенствованиями пишет Б. Камов, - Ежова приволокли. И он уже мало чем напоминал живое существо. По одной версии, стрелять уже не было никакой нужды. И выстрелы были сделаны для порядка. А по другой - почти все сопровождающие пожелали разрядить в ненавистного наркома свои браунинги. Многие пистолеты были наградными, с серебряными монограммами на рукоятках».

Весьма необычную картину казни Ежова приводит в своей книге «Два сталинских наркома» В.А. Ковалев.
«По рассказам очевидцев, в свои последние мгновения в глубоком сыром подвале Сухановской тюрьмы маленький тщедушный человек долго (?!) метался меж четырех стен, уворачиваясь (?!) от пуль. Казалось, они его не брали. Но это уже скорее напоминало конвульсию. Живым из этого подвала не выходил никто ...»
Достоверно обстоятельства расстрела Николая Ивановича до сих пор не известны. Но с полной уверенностью можно сказать, что во время казни он вел себя также достойно, как и на суде.

«Секретно Справка
Приговор о расстреле Ежова Николая Ивановича приведен исполнение в г. Москве 4.2.1940.
Акт о приведении приговора в исполнение хранится в особом архиве 1-го Спецотдела НКВД СССР, том № 19, лист № 186.
Нач. 12-го отделения (спецотдела НКВД СССР)
Лейтенант госбезопасности Кривицкий».

Но и после смерти судьба Ежова была окутана таинственностью. О нем ходило много•слухов. Говорили, что, будучи шпионом, он сумел убежать за границу и живет в Германии, консультируя Гитлера; что ему дали большой срок и он сидит в одиночной камере в Сухановке и даже не выходит на прогулки; что его ви¬дели уже во время войны, в одном из колымских лагерей, и еще много всяких несуразиц.
« ..По линии НКВД, - пишет публицист Игорь Бунич, - было распущено о судьбе Ежова два слуха. Первый, что он сошел с ума и сидит на цепи в сумасшедшем доме, и второй, что он повесился, нацепив на грудь табличку, где называет себя не совсем корректным для печати словом)".

Ответ: Так получилось, что в моей жизни было (и думаю еще будут) несколько встреч с Николаем Ивановичем. Первая из них состоялась в бывшем доходном доме на Красноармейской, где мне о нем рассказывала женщина знавшая его. Меня тогда поразила до глубины души его трагическая судьба, о которой мы-современники ничего не знаем, кроме налипшей, за прошедшие после его смерти годы, грязи. После чего мною было решено бороться с подобной не справедливостью, чем по сию пору и занимаюсь...